Еще один попаданец. Часть 2 [СИ] - Вячеслав Сизов

8-14 июня 1941 года 

Чем запомнилась и была занята эта неделя? Наверное, тем, что сработали мои “закладки”. Но все по порядку.

Во первых. 8 июня после завершения утреннего кросса ко мне подошел капитан Джиджишвили и ознакомил с выпиской из приказа по части, о временном прикомандировании меня к полковой школе. И уже утвержденным командиром полка планом занятий на ближайшую неделю (и когда только успел?). В нем черным по белому были внесены мои предложения по распорядку дня для курсантов. А именно ежедневные трехкилометровые кроссы по три раза в день (некоторым (не будем показывать пальцем) показалось, что трехразовая политинформация требует осмысления путем давления на мышцу) естественно под моим чутким руководством. Добавлены часы на изучение оружия — ежедневно по два часа (за счет изучения Уставов).

Кроме того Александр Иванович предупредил что обязанности сформировать взвод автоматчиков (так пока будет называться предложенный мной штурмовой взвод) из числа курсантов полковой школы и моего штатного взвода с меня никто не снимает. А чтобы жизнь медом не казалась, добавил, что заодно со мной будут заниматься бойцы конной и пешей разведки полка. Свой график занятий они сегодня тоже предоставят. Весело? Вот и я о том же. Не было хлопот, купила баба порося. Но, не боги горшки обжигают, прорвемся. Так что по утрам в колонне полковой школы теперь можно было увидеть еще человек сто бойцов разведчиков и примерно столько же из моей роты. За что мы заслужили еще одно почетное прозвище — “лоси”. Толи еще будет.

Во-вторых. Я, отобрал себе людей в штурмовой взвод. Пусть на меня не обижаются представители других национальностей СССР, но у меня оказались представители только славян — русские, чуваши (не считаю я их инородцами, хоть убей), украинцы и белорусы. Среди них были и казаки, что меня не могло не радовать. Именно их фамилии появились в списке вечерней поверки роты вместо убывших на доукомплектование остальных взводов бойцов. Правда, не обошлось без небольшого скандала в тихом семействе. Узнав о переводе бойцов в другое подразделение их бывшие “несознательные командиры” пытались качать права. Их можно было понять — отбираешь, растишь, готовишь, а тут бац и забрали к другим. А они на них рассчитывали как на младших командиров. Я бы и сам возмущался. Но, увы…. Кроме того нашлись и снайпера. Двое ротных и еще двое выделенных из числа прошедших обучение на сборах в дивизии.

Сам взвод был мною разделен на шесть отделений. Четыре стрелковых отделения по 9 человек — командир отделения, шесть автоматчиков плюс расчет пулемета. Снайперское отделение, состоящее из снайперов и их помощников. Отделение тяжелого вооружения расчет станкового пулемета и минометчики с двумя 50-мм минометами.

С согласия капитана Гончара взводная пирамида была освобождена от имевшихся там трехлинеек. Их место заняли автоматы, самозарядные и автоматические винтовки, собранные с остальных пирамид роты. А так же свое место занял станковый пулемет ДС-39. Кроме того на всех бойцов на складе нашлись штык — ножи от трофейных маузеровских карабинов (как они там оказались история умалчивает). Взвод ежедневно занимался со своим оружием. Изучал и обслуживал. А поводом для этого была почти ежедневная подготовка в полевых условиях.

Она велась на базе фортов литер “А” и № 1, порохового погреба № 1 построенных в конце 19 века и их помещения мало чем отличались от крепостных. Лучшей штурмовой полосы все равно не найдешь как не старайся. Все необходимое здесь есть, и выдумывать не надо. Туда и обратно мы добирались на автомашинах автобата, с которым наладились очень хорошие и дружеские отношения. Можно было бы пешком, но выдвижение взвода автоматчиков с оружием и полной выкладкой вызвало бы бурное обсуждение. Убывали мы из крепости утром сразу после завтрака и находились там до ужина, обедая во втором батальоне. По возвращению в казарму занятия продолжались до самого отбоя. Частенько с нами занимались и разведчики. Ну а присутствие на наших занятиях особиста старшего лейтенанта Горячих Дмитрия Ильича или кто-нибудь еще из офицеров штаба полка даже не вызывало удивления. Несколько раз с Горячих приезжали еще несколько неизвестных командиров. Заглядывали и пограничники так на всякий случай и по обмену опытом. На занятиях велась фотосъемка, на мой, между прочим, фотоаппарат. Правда, фотопленку на это дали в политотделе.

Сначала у нас с Горячих было некоторое недопонимание, связанное с тематикой и местом проведения занятий. Но оно было снято, когда я объяснил что на той стороне Буга стоят аналогичные укрепления, построенные одновременно и по одному проекту с нашими. А конструкция дотов в принципе, что у нас и немцев похожи. Он сначала не поверил, но через день, молча, снова присоединился к нам. Видимо проверил информацию по своим каналам. И кое в чем даже помог. По моей просьбе провел занятия по изучению немецкого оружия. Кстати моя просьба его совершенно не удивила

Я старался как можно быстрее провести боевое слаживание взвода. Нам судьбой слишком мало было отпущено времени. И с каждой минутой приближалась война. Требовал с бойцов многого, наверное, даже излишне. Учил жестко, как самого учили, война никого не пожалеет. А так может, повезет, и полученные знания помогут выжить. Были ранения, но, слава богу, легкие по касательной, не причиняющие большого вреда здоровью.

Что мы изучали?

Медицинскую подготовку с бойцами провела симпатичная военврач. После первого же ранения бойцы стали носить с собой индивидуальный пакет, а у назначенного санинструктором бойца (учился на первом курсе медицинского училища) была укомплектованная медицинская сумка (огромное спасибо начмеду).

Табельное оружие и приемы стрельбы из него. Для этого несколько дней провели на дивизионном стрельбище, учились стрелять. Благо с патронами проблем не было. Выдавалось столько, сколько запросишь. Майоров по секрету сказал, что склады боеприпасами забиты, скоро складывать будет некуда.

Учились бросать гранаты. Из окопа и из окна здания, первого раненого именно там, получили — немного посекло осколками гранаты, хорошо, еще, что все обошлось. Зато все стали носить каски.

Рукопашный бой, в том числе малой пехотной лопаткой и штык — ножами. Вообще любыми предметами, что могут попасть в руки.

И главное учили тактику действий в парах и тройках. Проведению штурмов и отражения атак.

Плохо было то, что нам осталось так мало времени на подготовку, еще бы месяцев пять на подготовку. А так мы еще сырые, хотя на фоне остальных выглядим получше. И это заслуга явно не моя, а бойцов. Без их желания и упорства ничего бы не получилось.

В третьих. После обеда 8 июня второй батальон убыл на замену моего с напутствием оборудовать батальонный узел обороны траншеями вместо ячеек. Кстати это не вызвало возмущение не у кого ни у командования дивизии ни у остальных командиров. А девятого пришло распоряжение от штаба армии о выделении еще одного батальона на строительство укрепрайона. И первый батальон тоже покинул казармы переместившись в с. Козловичи.

В четвертых. Мой батальон, прибыв на место постоянной дислокации, наконец, то занялся боевой подготовкой с личным составом. И в этом мне тоже пришлось принять активное участие, путем проведения занятий по строевой, огневой и физической подготовке в роте.

В пятых. Тогда же 8 июня ко мне подошел начальник службы снабжения полка воентехник 1 ранга товарищ Жмакин. Солидный и великой душевной доброты человек помогший решить целую кучу вопросов связанных с изготовлением нагрудников, подкладки под них и вещевым снабжением взвода. Через него на армейском складе в Бресте удалось выбить столь дефицитные новые снайперские винтовки с хорошей оптикой, маскхалаты. Для изготовления нагрудников нашлась необходимая сталь и прекрасный кузнец. Правда, за три дня он смог сделать всего два опытных образца, но зато внешне очень похожих на свой прототип СН-42. 12 июня на дивизионном полигоне в Северном городке мы провели их испытание. В том числе сравнили с, где то найденном немецком нагруднике времен мировой войны.

В этом занимательном деле приняло участие командование полка в лице его командира, комиссара, начштаба, снабженца и особиста. Демонстрацией нагрудников занимались мои бойцы. Они надели их на себя и по указанию комиссара подвигались в них. А потом предоставили возможность командованию, лично примерить и испытать нагрудники на себя. Высокая комиссия отметила, что при весе около 5 килограмм кираса хорошо прикрывала грудь бойца и не мешает пользоваться оружием. А затем занялись, более увлекательным делом стрелять по ним. Звон от попаданий стоял на весть полигон. Нагрудник достойно выдержал обстрел из револьвера, пистолета и автомата на дистанции 50- 100 метров. Ни одного пробития, только несколько вмятин. На дистанции 20 метров задержал осколки гранат — пробития нет, остались только царапины. Винтовочные и пулеметные выстрелы держал на дистанции до 300 метров. Что всеми было отмечено положительно. Проверять на человеке как он будет себя чувствовать при попадании пули в нагрудник не стали. Посчитали, что изготовленная подкладка в достаточной мере погасит удар. Ход испытаний снимался на фотоаппарат.